Принц Ольденбургский. История Ольденбургской династии

Петр Георгиевич Ольденбургский

Ольденбургский принц Петр Георгиевич (Константин-Фридрих-Петр) (1812-1881), генерал от инфантерии, шеф Стародубского кирасирского его имени полка, сенатор, член Государственного Совета и председатель департамента гражданских и духовных дел, главноуправляющий IV Отделением Собственной Его Величества Канцелярии, почетный опекун и председатель С.-Петербургского Опекунского Совета, главный начальник женских учебных заведений Ведомства Императрицы Марии, попечитель Императорского Училища Правоведения С.-Петербургского Коммерческого Училища, Императорского Александровского Лицея, почетный член различных ученых и благотворительных обществ, председатель Российского Общества международного права, попечитель Киевского дома призрения бедных, покровитель Глазной лечебницы.

Принц П. Г. Ольденбургский род. 14 августа 1812 г. в Ярославле, ум. 2 мая 1881 г. в Петербурге. За несколько дней до Бородинской битвы у принца Георгия Петровича Ольденбургского и супруги его великой княгини Екатерины Павловны в Ярославле родился сын, названный при крещении Константин-Фридрих-Петр, известный впоследствии в России под именем принца Петра Георгиевича. Четырех месяцев от рождения принц лишился отца и был перевезен к бабке своей, императрице Марии Феодоровне, супруге императора Павла I, а затем, когда Екатерина Павловна вступила в новый брак с наследным принцем Виртембергским, он последовал за своей матерью в Штутгарт. На восьмом году от роду он лишился матери и был по ее желанию, высказанному принцессой перед кончиной, отвезен в Ольденбург к деду своему, герцогу Ольденбургскому Петру-Фридриху-Людвигу, где и получил дальнейшее воспитание вместе со старшим своим братом принцем Фридрихом-Павлом-Александром. В круг наук, которые должен был проходит принц, были между прочим включены древние и новые языки, геометрия, география, а также и русский язык. В последнее время пребывания своего в Ольденбурге принц с особенной любовью занимался юридическими науками и логикой под руководством Христиана Рунде. В 1829 г. по Адрианопольскому миру Греция получила политическую самостоятельность и кандидатом на греческий престол некоторые дипломаты того времен и называли принца П. Г. Ольденбургского.

В конце 1830 г. император Николай I вызвал принца на русскую службу. 1 декабря 1830 г. принц прибыл в Петербург, был встречен очень радушно императором и зачислен на действительную службу в лейб-гвардии Преображенский полк. За время пятилетней службы своей в полку принц сначала командовал 2-м батальоном, а затем (временно) и полком, и за отличие по службе 6 августа 1832 г. был произведен в генерал-майоры. а 6 декабря 1834 г. в генерал-лейтенанты. С ранних лет отличавшийся высоко развитым чувством гуманности, принц Ольденбургский выказал свое доброе сердце и в качестве офицера полка: он обратил внимание на горькую участь солдатских детей, в большинстве случаев остававшихся без всякого образования. По его почину в Преображенском полку была устроена школа и он принял ее под свой ближайший надзор; наряду с обучением грамоте в этой школе было обращено также внимание и на нравственную сторону обучаемых. Это был первый опыт, который впоследствии успешно был применен и в других полках. Немало приложил стараний принц и для улучшения солдатского быта в гигиеническом отношении.

12 марта 1835 г. принц был назначен членом совета военно-учебных заведений, а в мае следующего года временно исправлял обязанности и начальника военно-учебных заведений.

Между тем, принц не покидал забот и об образовании и продолжал заниматься литературой (между прочим, принц перевел в 1834 г. на французский язык "Пиковую даму" Пушкина), историей, естественными науками и в особенности науками юридическими (под руководством К. И. Арсеньева). В 1834 г. принц оставил военную службу. Поводом к переходу принца Петра Георгиевича из военной службы в гражданскую был следующий случай, обстоятельно рассказанный им статс-секретарю Половцову, со слов коего он нами здесь и помещается. Во время службы его в Преображенском полку принцу пришлось, по служебной обязанности, присутствовать при том, как женщина была подвергнута телесному наказанию и прогнана сквозь строй, причем на обнаженные ее плечи были наносимы солдатами палочные удары. Возмущенный такой картиной, принц П. Г. с места экзекуции поехал к тогдашнему министру внутренних дел графу Блудову и заявил ему, что он никогда более не примет участия в распоряжениях по приведению в исполнение подобного наказания, не существовавшего ни у какого сколько-нибудь просвещенного народа, а потому просил гр. Блудова доложить Государю Императору его просьбу об увольнении от военной службы. Согласно такому ходатайству принц назначен был членом консультации при министре юстиции, а вслед за тем (23 апреля 1834 г.) сенатором присутствующим в первый департамент Правительствующего Сената. Это новое назначение принца, доставив ему возможность - как он сам выразился - вникнуть ближайшим образом в порядок и ход гражданского делопроизводства, скоро привело принца к убеждению в недостаточно удовлетворительной постановке у нас дела юридического образования и в необходимости высшего учебного заведения специально юридического. Принц был убежден, что существовавшие высшие учебные заведения не удовлетворяли насущной потребности правительства - иметь в судебном ведомстве чиновников с солидным юридическим образованием и специально подготовленных к практической юридической деятельности. Идя навстречу этой давно назревшей потребности, принц подробно разработал проект нового "Училища Правоведения" и поднес его на благоусмотрение государя, с присовокуплением обещания пожертвовать сумму, необходимую на приобретение дома и первоначальное обзаведение училища. Письмо принца, от 26 октября 1834 г., заключавшее упомянутый проект, было передано государем Сперанскому, с надписью: "благородные чувства принца достойны уважения. Прошу, прочитав, переговорить с ним и мне сообщить, как ваши замечания, так и то, что вами с принцем условлено будет". 29 мая 1835 г. в Государственном Совете были уже рассмотрены и утверждены выработанные принцем, совместно со Сперанским, проект и штаты училища Правоведения, и на третий день последовал Высочайший рескрипт, коим принцу вверялось устройство училища. К концу ноября того же 1835 г. купленное на средства принца здание (на углу Фонтанки и Сергиевской ул.) было переделано и приспособлено для открытия в нем училища (при этом приобретение здания и его приспособление и обзаведение обошлись принцу более, чем в 1 миллион рублей).

5 декабря 1835 г. последовало торжественное, в присутствии государя-императора, открытие училища. В тот же день Высочайшим рескриптом принц был утвержден в звании попечителя училища и пожалован кавалером ордена св. Владимира 2 степени. С момента учреждения училища до самой смерти своей, в течение почти полувека, принц не покидал самых сердечных забот об этом учреждении. Не говоря о том, что он в значительной степени руководил общим ходом дел училища, он вникал нередко в мелкие детали, зорко следил за воспитанниками училища, спешил к ним на помощь и по окончании ими курса; словом, училище и его питомцы всегда находили в принце щедрую и нравственную, и материальную поддержку.

6 декабря 1836 г. принцу повелено было присутствовать в Государственном Совете, в департаменте гражданских и духовных дел, с правом занимать должность председателя, в его отсутствие.

25 февраля 1842 г. принцу Высочайше было повелено быть председателем упомянутого департамента, и в этом звании принц принимал деятельное участие в реформах 1860-х годов, именно в реформе крестьянской и судебной. В апреле 1837 года принц вступил в брак с дочерью герцога Нассауского, Вильгельма, принцессой Терезией-Вильгельминой-Шарлоттой. В следующем году принц, за многочисленными личными и служебными занятиями, просил об увольнении его от присутствования в Сенате, и просьба эта 17 февраля 1838 г. была уважена.

30 сентября 1839 г. принц был Высочайше назначен почетным опекуном в С.-Петербургском Опекунском Совете и членом Советов Воспитательного Общества благородных девиц и училища ордена св. Екатерины.

14 октября того же года ему было поручено управление С.-Петербургской Мариинской больницей для бедных.

Это новое назначение, введя принца в управление Ведомства Императрицы Марии, было не только началом новой эры в жизни принца, но и в истории этого ведомства. На этом поприще принц выказал столько энергии, трудолюбия и чувств высокого человеколюбия, что имя его останется неизгладимым в истории потянутого ведомства и в особенности в деле насаждения и развития у нас женских учебных заведений. Деятельность принца приняла более широкие размеры с 1844 г., когда ему было поручено исполнять должность Председательствующего в С.-Петербургском Опекунском Совете. Ввиду значительных размеров, коих достигло к тому времени постепенное увеличение у нас числа женских уч. заведений, существовавший доселе надзор за развитием их оказывался недостаточным, как недостаточно удовлетворительной сказалась и сторона административная; к тому же, вследствие изменившихся общественных условий, самые уставы женских учебных заведений нуждались в пересмотре. Для удовлетворения этих нужд в 1844 г. был образован под председательством принца Ольденбургского комитет, который к маю того же года окончил свои занятия, выработав разряды, штаты и программы. По предложению этого же комитета при IV Отделении Собственной Его Величества Канцелярии был учрежден тогда же (30 декабря 1844 г.). Учебный Комитет, как центральное управление по учебной части в женских учебных заведениях; а с 1 января 1845 г. был учрежден, в целях более единообразного направления всего строя управления женскими училищами, особый Главный Совет, открывший свои действия под председательством принца Ольденбургского и долгое время игравший роль как бы особого министерства женского образования в России; в 1851 г. принц был назначен председателем Учебного Комитета, и таким образом постепенно стал во главе женского воспитания и образования. В своей деятельности принц не ограничивался улучшениями административной стороны в управлении вверенного ему ведомства, но заботился и о дальнейшем и более широком развитии учебного дела и шел всегда на встречу нуждам подведомственных ему учебных заведений. Из трудов и записок принца следует упомянуть составленную им в 1851 г. и вскоре осуществленную записку о преподавании гимнастики; затем "Наставление для образования воспитанниц женских учебных заведений" (1852 г.); наставление это было Высочайше утверждено, причем Государь на подлинном написал: "прекрасно, и душевно благодарю за полезный труд".

В 1855 г. Главный Совет, под председательством принца, выработал устав женских учебных заведений, который и был 30 авг. 1855 г. Высочайше утвержден. 19 апреля 1858 г. по мысли и указаниям императрицы Марии Александровны и при деятельном содействии принца Ольденбургского было открыто в России первое семиклассное для приходящих девиц женское училище, наименованное Мариинским, попечителем которого был назначен принц. Ввиду горячего сочувствия новому училищу со стороны общества, принц в том же году, с Высочайшего разрешения, открыл в Петербурге еще несколько народных училищ. 26 февраля 1859 г. принцем были утверждены "Правила внутреннего порядка Мариинского женского училища", в которых вполне отразились те гуманные идеи, коих всегдашним носителем был принц. Вслед за открытием в Петербурге женских гимназий по образцу Мариинского училища были вскоре открыты народные же учебные заведения и в провинции; к 1883 г. их насчитывалось уже до тридцати. Между тем 12 августа 1860 г. был Высочайше утвержден проект Положения о главном управлении учреждений Императрицы Марии; согласно Положению, главное управление этими учреждениями сосредоточивалось в IV отделении Собственной Его Величества канцелярии; отделение это вверялось главноуправляющему, который вместе с тем должен был быть и председателем Главного Совета женских учебных заведений и С.-Петербургского опекунского совета. Государь назначил главноуправляющим принца П. Г. Ольденбургского и изволил утвердить проект, с тем, чтобы на положении и указе выставлено было: "Тверь, 14 августа, т. е. день рождения принца Ольденбургского". Особое благоволение Государя к трудам принца, выразившееся в данном случае, сопровождало дальнейшие шаги принца в его управлении ведомством Императрицы Марии; так 5 мая 1864 г. по случаю столетнего юбилея воспитательного общества благородных девиц в Высочайшем рескрипте на имя принца было, между прочим сказано: "звание главноуправляющего было лишь справедливым признанием двадцатилетних ваших заслуг ко благу заведений, состоящих под непосредственным Вашим покровительством". Одновременно с устройством первых открытых женских училищ (гимназий) принц озаботился о широких преобразованиях по учебной и воспитательной частям в закрытых женских институтах; в целях преобразований принц провел два важных мероприятия: одно касалось изменений в учебном плане, другое было направлено к ослаблению затворнического характера закрытых учебных заведений.

Введение преобразований и правильно-организованного семилетнего образовательного курса обеспечило дальнейшее свободное развитие общего женского образования в России. Впрочем, внимание принца привлекала к себе не только участь средних женских учебных заведений: он прилагал немало стараний и на развитие высшего специального, художественного и профессионального женского образования в России. Так, еще в 1844 г. под председательством принца были разработаны правила и устав для двухлетних педагогических курсов при Александровских женских училищах в Петербурге и Москве; кроме того, были преобразованы теоретический и практический курсы кандидаток при обоих столичных сиротских институтах. Наконец, ввиду быстрого распространения женских гимназий и недостатка в хорошо подготовленных учительницах в 1863 г. были основаны педагогические курсы, а в 1871 г. для подготовки учительниц французского языка, по мысли принца и его почину, был учрежден при Николаевском сиротском институте французский класс с двухгодичным курсом для воспитанниц института, окончивших курс с первыми наградами.

Большое внимание обратил принц и на улучшение музыкального образования воспитанниц, устроив при некоторых институтах специальные музыкальные курсы.

В деле "профессионального" женского образования было сделано принцем также немало. При нем были отчасти преобразованы, отчасти вновь учреждены специальные школы и курсы при многих больницах и родовспомогательных заведениях ведомства Императрицы Марии, рукодельни, ремесленные школы; его же инициативе принадлежит открытие при контрольной экспедиции IV Отделения Собственной Его Величества канцелярии практического курса счетоводства для девиц, уже получивших среднее образование.

Не упускал из виду принц и нужд начального образования: им было произведено немало улучшений в учебном курсе детских приютов, а в 1864 г. была учреждена учительская семинария, при С.-Петербургском воспитательном доме и открыты 20 начальных школ в округах его; число школ, равно как и число приютов, постепенно увеличивалось. (Между прочим, 10 марта 1867 г. принц Ольденбургский с Высочайшего разрешения открыл в Петербурге на собственные средства детский приют на 100 детей под наименованием "Приют в память Екатерины и Марии", с 1871 г. переименованный в "Детский приют Екатерины, Марии и Георгия". Кроме того, многими улучшениями и преобразованиями обязано принцу и ремесленное училище при Московском воспитательном доме, устав и штаты коего в 1868 г. были вновь разработаны и самое училище было переименовано в Императорское Московское техническое училище. Результаты реформ не замедлили скоро сказаться: экспонаты училища привлекали общее внимание на русских и иностранных выставках и самая система преподавания не осталась без заимствования со стороны иноземных школ, напр. американских. Вообще должно заметить, что постановка учебно-воспитательного дела в ведомстве, вверенном принцу, многими сторонами превосходила постановку того же дела за границей, и иностранцы не раз не только давали самые лестные отзывы о принятых у нас методах, но и применяли их у себя.

Успешное развитие и процветание школьного дела в учреждениях, подведомственных принцу, объясняется не только выдающимися административными способностями его высочества, его тактом, уменьем выбирать лиц и неослабной энергией, но и той горячей любовью к юношеству, которой было согрето его сердечное попечение о судьбе и преуспеянии учебных заведений, ему вверенных, и об их питомцах. Деятельность принца по женскому воспитанию и образованию так охарактеризована в исторической записке, составленной в 1883 г. по случаю исполнившегося в том году двадцатипятилетия С.-Петербургских женских гимназий: "Душей и вершителем всех царственных начинаний относительно наших учебных заведений был принц П. Г. Ольденбургский. Его Высочество всецело посвятил себя заботам о благе вверенных его управлению и ближайшему наблюдению благотворительных и воспитательно-учебных учреждений императрицы Марии. Многолетняя и неутомимая деятельность его по созданию новых и преобразованию прежних женских учебных заведений в воспитательно-учебном и хозяйственном отношениях, деятельность твердо и спокойно совершавшаяся в стройной и последовательной системе, вне всяких сторонних, временных влияний, но всегда в полном соответствии с действительными требованиями и нуждами новой общественной и государственной жизни, созданной великими делами Царя-Освободителя, подлежит оценке истории... Покойный принц своей неутомимой деятельностью, неусыпной заботливостью и особенно своей личной добротой принес громадную пользу вверенным его попечениям уч. заведениям и особенно женским гимназиям, только что начавшим свое самостоятельное существование. Десятки поколений, прошли через них, унося в своем сердце искреннюю любовь и привязанность к своему Августейшему Покровителю".

Любовь принца к детям выражалась порой в трогательных формах; принц не раз устраивал детям в своем дворце вечера; большой любитель музыки и литературы, принц нередко сочинял кантаты и песенки, которые распевали дети на своих школьных праздниках; с отеческим попечением относился принц к нуждам питомиц, кончивших курс какого-либо подведомственного ему уч. заведения. Многообразная и широкая деятельность принца не исчерпывается его трудами на пользу женского образования в России: принцу были дороги вообще успехи нашего среднего и высшего образования. Выше было отмечено основание принцем Училища Правоведения; вот как отзывается об участии принца к этому своему детищу один из бывших воспитанников Училища: "Принц считал училище чем то своим, родным и близким себе; все свое время, все заботы и помышления отдавал ему. В Училище он приезжал почти всякий день, иногда по несколько раз в день, присутствовал при лекциях в классах, бывал во время рекреаций... иногда приезжал даже ночью... Вообще говоря, навряд ли была такая потребность училищной жизни, которой бы он не видал собственными глазами...

Все это имело чрезвычайно важные последствия: Училище стало на такую ногу, на какой ни стояло ни одно из тогдашних русских училищ, и во многом получило особенный характер. В нем несравненно менее было казенного, формального, рутинного, а зато было что-то, напоминавшее семейство и домашнее житье", и таким по отношению к училищу - говорит биограф Его Высочества - принц оставался до конца своей жизни. В 1840 г. принц был назначен обер-директором С.-Петербургского Коммерческого училища, которое подвергнул коренным реформам. 28 июня 1841 г. был Высочайше утвержден новый устав училища, и с тех пор принц состоял уже попечителем последнего. В том же году принц принял на себя звание президента Императорского Вольного Экономического Общества, а с 1860 г. был его почетным членом; между прочим, за время председательства принца был выработан и новый устав общества.

В 1843 г. был причислен к ведомству учреждений императрицы Марии и Императорский Александровский Лицей и с 6 ноября того же года принцу было вверено главное начальство над Лицеем, на улучшение которого принцем также было положено немало труда.

Ценя русское просвещение и с особым уважением относясь к юриспруденции, принц в 1880 г. создал "Русское общество международного права", открытие которого под его председательством последовало 31 мая того года. В основании его была положена высокогуманная идея - содействовать развитию международного права, как залога культурного процветания и благоденствия общества.

Да и вообще вся обширная деятельность принца Ольденбургского на пользу русского общества есть блестящее выражение и практическое осуществление тех высоких гуменных идей, неизменным носителем коих был Его Высочество; выполнению их способствовала, конечно, и редкая сердечная доброта, которой отличался принц и которая двигала им на поприще благотворительности.

Принц Ольденбургский был один из крупных благотворителей; его средствам и активному попечению было обязано своим возникновением и развитием не одно благотворительное учреждение. Отметим женский институт принцессы Терезии Ольденбургской; Приют Его Высочества принца П. Г. Ольденбургского. Детская больница принца Петра Ольденбургского; упомянутый выше приют в память Екатерины, Марии и Георгия; Свято-Троицкая община сестер милосердия; больницы Обуховская, Мариинская, Петропавловская и др.; Воспитательный Дом и пр. Не говоря о серьезных преобразованиях и улучшениях, введенных принцем в ряд названных учреждений, Его Высочество жертвовал на преуспеяние их значительные суммы из собственных средств. Энергия принца не покидала его до последних дней. Уже маститый старец, справивший пятидесятилетний юбилей своей государственной службы, удрученный недугами и не могший уже без посторонней помощи подниматься по лестницам, принц продолжал посещать вверенные ему учреждения, заниматься текущими делами и живо интересоваться всем, что подлежало его ведению.

Вечером 2 мая 1881 года принц П. Г. Ольденбургский скончался от скоротечного воспаления легких. 8 мая состоялось торжественное погребение его на кладбище Сергиевой пустыни. В 1889 г. на Литейном проспекте перед зданием Мариинской больницы был воздвигнут в честь принца Ольденбургского памятник с надписью: "Просвещенному благотворителю".

В. Гласко.

{Словарь Половцова}

Использованы материалы сайта http://www.biografija.ru/show

Далее читайте:

Ольденбургский Александр Петрович (1844-1932), сын Петра Георгиевича.

Четверухин Г.Н., к.и.н. (Кострома). Миротворческая деятельность принца П.Г. Ольденбургского в правление императора Александра II (1870 – начало 1880-х гг.) . I Романовские чтения. История Российской государственности и династия Романовых: актуальные проблемы изучения . Кострома. 29-30 мая 2008 года.

Сокращения (в том числе краткая расшифровка аббревиатур).

Литература:

А. Папков: "Жизнь и труды принца П. Г. Ольденбургского", СПб. 1885; Ю. Шрейр: "Пятидесятилетний юбилей принца П. Г. Ольденбургского", СПб. 1881; "Юбилей е. и. в. пр. П. Г. Ольденбургского" ("Сев. Почта" 1808, № 245); И. Селезнев: "Пятидесятилетие IV Отделения Собственной Е. И. В. Канцелярии", СПб. 1878; "Пятидесятилетний юбилей Имп. Училища Правоведения", СПб. 1886; И. Селезнев: "Историч. очерк Имп. бывшего Царскосельского, ныне Александровского Лицея", СПб. 1861; "Юбилей 25-летнего попечительства над Имп. Александр. Лицеем е. и. в. пр. П. Г. Ольденбургского" ("Русск. Инвалид", 1868, № 310); "Сборник материалов для истории СПб. Коммерческого училища", СПб. 1889, 3 тома; А. Г. Тимофеев: "История СПб. Коммерческого училища", СПб. 1901: "С.-Петербургские Высшие Женские Курсы за 25 лет", СПб. 1903; В. Тимофеев: "50-летие СПб. Николаевского Сиротского института", СПб. 1887; Скачков И. А.: "Краткий истор. очерк детского приюта принца П. Г. Ольденбургского", СПб. 1883 и 1896; С. Маслов: "Историч. Обзор Имп. Моск. Общ. сельск. хоз."; М. 1846; "Двадцатипятилетие СПб. женских гимназий", СПб. 1883; С. С. Татищев: "Император Александр II", СПб. 1903; Корф: "Жизнь гр. Сперанского", СПб. 1861; "Переписка Грота с Плетневым", т. I, II, III; Барсуков: "Жизнь и труды Погодина" (указат.); "Из педагогич. автобиографии Л. Н. Модзалевского", СПб. 1899, стр. 23; "Новости" 1881, № 115, "Голос", 1880, № 337, 1881, №№ 121-127 и др. газеты того же года; "Русский Архив" 1891; "Русская Старина" тт. 29, 30, 31, 37, 43, 77, и др. Энциклопедические Словари. - Стихи принца: "Баллада - Евтерпе и Терпсихора" (1863). Воспоминание о 30-м сент. 1864 г. (1864)".

На восьмом году от роду он лишился матери и был по её желанию, высказанному принцессой перед кончиной, отвезен в Ольденбург к деду своему, герцогу Ольденбургскому Петру-Фридриху-Людвигу, где и получил дальнейшее воспитание вместе со старшим своим братом принцем Фридрихом-Павлом-Александром. В круг наук, которые должен был проходить принц, были между прочим включены древние и новые языки, геометрия, география, а также и русский язык. В последнее время пребывания своего в Ольденбурге принц с особенной любовью занимался юридическими науками и логикой под руководством Христиана Рунде. В 1829 году по Адрианопольскому миру Греция получила политическую самостоятельность и кандидатом на греческий престол некоторые дипломаты того времен и называли принца Ольденбургского. Но в конце 1830 года император Николай I вызвал принца (своего племянника) на русскую службу.

Воинские звания

• Полковник (14.08.1812)
• Генерал-майор (06.08.1832)
• Генерал-адъютант (Выс. пр. 25.01.1856)
• Генерал-лейтенант (06.12.1834)
• Генерал от инфантерии (16.04.1841)

Награды

• Орден Святого Андрея Первозванного (22.10.1812)
• Орден Святой Анны 1 ст. (22.10.1812)
• Орден Святого Александра Невского (22.10.1812)
• Орден Святого Владимира 2 ст. (06.12.1835)
• Орден Святого Владимира 1 ст. (14.04.1840)
• Знак отличия за XV лет беспорочной службы (22.08.1850)
• Знак отличия за XX лет беспорочной службы (22.08.1854)
• Золотая медаль в память освобождения крестьян (05.12.1861)

Принц Пётр Гео́ргиевич Ольденбу́ргский

Жозев-Дезире Кур (1797-1865) Портрет принца П.Г. Ольденбургского в мундире Лейб-Гвардейского Преображенского полка (1842г)

Ольденбу́ргские (нем. von Oldenburg) — знатный род, ветвь Гольштейн-Готторпской линии династии Ольденбургов, бывшие правителями герцогства (позже великого герцогства) Ольденбург. Они находились в близком родстве с династией Романовых, правившей в Российской империи. Младшая линия дома, потомки Петра Фридриха Георга, носила титул принцев Ольденбургских и князей Романовских.

О. А. Кипренский. Портрет принца Г. П. Ольденбургского, 1811.

Принц Пётр Георгиевич Ольденбу́ргский (1812, Ярославль — 1881, Санкт-Петербург) — Его Императорское Высочество (1845), российский военный и государственный деятель, член российского Императорского Дома, внук Павла I, генерал от инфантерии (16.04.1841), шеф Стародубского кирасирского его имени полка, сенатор, член Государственного Совета и председатель департамента гражданских и духовных дел, главноуправляющий IV Отделением Собственной Е. И. В. Канцелярии, почётный опекун и председатель Санкт-Петербургского Опекунского Совета, главный начальник женских учебных заведений ведомства Императрицы Марии, попечитель Императорского Училища Правоведения, Санкт-Петербургского Коммерческого Училища, Императорского Александровского лицея, почётный член различных ученых и благотворительных обществ, председатель Российского Общества международного права, попечитель Киевского дома призрения бедных, покровитель Глазной лечебницы.

Ранние годы

Великая княгиня Екатерина Павловна Принц Гео́ргий Петро́вич Ольденбу́ргский

За несколько дней до Бородинской битвы у принца Георгия Петровича Ольденбургского и супруги его великой княгини Екатерины Павловны родился сын, названный при крещении Константин-Фридрих-Пётр, известный впоследствии в России под именем принца Петра Георгиевича. Четырёх месяцев от рождения принц лишился отца и был перевезён к бабке своей, императрице Марии Федоровне, супруге императора Павла I, а затем, когда Екатерина Павловна вступила в новый брак с наследным принцем Вюртембергским, он последовал за своей матерью в Штутгарт.

Портрет вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны (1759-1828)Джордж Доу

На восьмом году от роду он лишился матери, и был по её желанию, высказанному принцессой перед кончиной, отвезен в Ольденбург к деду своему, герцогу Ольденбургскому Петру-Фридриху-Людвигу, где и получил дальнейшее воспитание вместе со старшим своим братом принцем Фридрихом-Павлом-Александром.

Петер Фридрих Людвиг Ольденбургский (1755—1829)

Etzhorn bei Oldenburg

Эйтинский или Ойтинский замок (Фасад замка)

Интерьер

В круг наук, которые должен был проходить принц, были между прочим включены древние и новые языки, геометрия, география, а также и русский язык. В последнее время пребывания своего в Ольденбурге принц с особенной любовью занимался юридическими науками и логикой под руководством Христиана Рунде. В 1829 году по Адрианопольскому миру Греция получила политическую самостоятельность и кандидатом на греческий престол некоторые дипломаты того времен и называли принца Ольденбургского. Но в конце 1830 года император Николай I вызвал принца (своего племянника) на русскую службу.

В Петербурге

Картина «Арка Главного штаба» работы Василия Садовникова. Акварель.

1 декабря 1830 года принц прибыл в Петербург, был встречен очень радушно императором, зачислен на действительную службу в лейб-гвардии Преображенский полк и сделан владельцем имения в Петергофе. За время пятилетней службы своей в полку принц сначала командовал 2-м батальоном, а затем (временно) и полком, и за отличие по службе 6 августа 1832 года был произведён в генерал-майоры, а 6 декабря 1834 года в генерал-лейтенанты. По его почину и под его контролем в Преображенском полку была устроена школа; наряду с обучением грамоте в этой школе было обращено также внимание и на нравственную сторону обучаемых.

Портрет императора Николая I.Franz Krüger

Спасо-Преображенский всей гвардии собор в Санкт-Петербурге, литография первой половины XIX века.

12 марта 1835 года был назначен членом совета военно-учебных заведений, а в мае следующего года временно исправлял обязанности и начальника военно-учебных заведений. 6 декабря того же года был назначен шефом Стародубского кирасирского полка. При этом, принц не прекращал образования и продолжал заниматься литературой (перевел в 1834 году на французский язык «Пиковую даму» Пушкина), историей, естественными науками и в особенности науками юридическими (под руководством К. И. Арсеньева).

работы[ Ж. Кура. Государственный Эрмитаж (Санкт-Петербург)

Дворец принца П.Г. Ольденбургского в Санкт-Петербурге.

Дача принца П..Ольденбургского в Санкт-Петербурге.

В 1834 году оставил военную службу. Поводом к переходу на гражданскую службу был следующий случай (известный со слов Половцова, которому рассказывал сам принц). Во время службы его в Преображенском полку принцу пришлось, по служебной обязанности, присутствовать при телесном наказании женщины, причём на обнаженные её плечи были наносимы солдатами палочные удары. Возмущенный такой картиной, принц с места экзекуции поехал к тогдашнему министру внутренних дел графу Блудову и заявил ему, что он никогда более не примет участия в распоряжениях по приведению в исполнение подобного наказания, не существовавшего ни у какого сколько-нибудь просвещённого народа, а потому просил доложить Императору его просьбу об отставке. Принц назначен был членом консультации при министре юстиции, а вслед за тем (23 апреля 1834года) сенатором.

Козлов, А. Портрет принца Петра Георгиевича Ольденбургского: [Эстамп]. - Конец 1850-х - начало 1860-х. - 1 л.: Литография;

Императорское училище правоведения

На новом месте принц быстро убедился, что России остро не хватает чиновников с юридическим образованием, и что для этого необходимо специальное юридическое высшее учебное заведение. Принц подробно разработал проект нового «Училища Правоведения» и поднес его на благоусмотрение государя, с обещанием пожертвовать сумму, необходимую на приобретение дома и первоначальное обзаведение училища. Письмо принца с проектом, от 26 октября 1834 года, государь передал М. М. Сперанскому, с надписью: благородные чувства принца достойны уважения. Прошу, прочитав, переговорить с ним и мне сообщить, как ваши замечания, так и то, что вами с принцем условлено будет.

Сперанский, Михаил Михайлович.Варнек А.Г.

29 мая 1835 года в Государственном Совете были уже рассмотрены и утверждены выработанные принцем, совместно со Сперанским, проект и штаты училища Правоведения, и на третий день последовал Высочайший рескрипт, коим принцу вверялось устройство училища. К концу ноября того же 1835 года купленное на средства принца здание на углу Фонтанки и Сергиевской улицы (ныне улица Чайковского) было переделано и приспособлено для открытия в нём училища (при этом приобретение здания и его приспособление и обзаведение обошлись принцу более чем в 1 миллион рублей). 5 декабря 1835 года последовало торжественное, в присутствии государя-императора, открытие училища. В тот же день Высочайшим рескриптом принц был утверждён в звании попечителя училища и пожалован кавалером ордена св. Владимира II степени. С момента учреждения училища до самой смерти своей, в течение почти полувека, принц не покидал самых сердечных забот об этом учреждении.

Здание Училища правоведения

Здание Училища правоведения

С.К.Зарянко. Зал училища правоведения с группами учителей и воспитанников (1840)

Общественная деятельность

6 декабря 1836 года ему повелено было присутствовать в Государственном Совете в департаменте гражданских и духовных дел с правом занимать должность председателя в его отсутствие. 25 февраля 1842 года Высочайше было повелено быть председателем упомянутого департамента, и в этом звании принц принимал деятельное участие в реформах 1860-х годов, именно в реформе крестьянской и судебной.

Портрет принца П. Г. Ольденбургского

В апреле 1837 года вступил в брак с дочерью герцога Нассауского Вильгельма — принцессой Терезией-Вильгельминой-Шарлоттой.

В 1838 году, ввиду многочисленных личных и служебных занятий, просил об увольнении его от присутствования в Сенате, и просьба эта 17 февраля того же года была уважена. 30 сентября 1839 года был Высочайше назначен почётным опекуном в Санкт-Петербургском Опекунском Совете и членом Советов Воспитательного Общества благородных девиц и училища ордена св. Екатерины. 14 октября того же года ему было поручено управление Санкт-Петербургской Мариинской больницей для бедных.

Больница для бедных (Мариинская) в Санкт-Петербурге. Литография. 1820-е

Воспитанники приюта принца Петра Ольденбургского и сестры милосердия у памятника П. Г. Ольденбургскому перед Мариинской больницей в день 100-летия со дня его рождения. Санкт-Петербург. 1912. Фото ателье К. К. Буллы

Деятельность принца приняла более широкие размеры с 1844 года, когда ему было поручено исполнять должность Председательствующего в Санкт-Петербургском Опекунском Совете. Постепенное увеличение числа женских учебных заведений требовало новых форм управления, самые их уставы нуждались в пересмотре. Для этого в 1844 году был образован под председательством принца Ольденбургского комитет, который выработал разряды, штаты и программы. Тогда же (30 декабря 1844 года) при IV Отд. Собственной ЕИВ Канцелярии был учрежден Учебный Комитет, как центральное управление по учебной части в женских учебных заведениях; а с 1 января 1845 года — особый Главный Совет под председательством принца Ольденбургского и долгое время игравший роль как бы особого министерства женского образования в России.

В 1851 году был назначен председателем Учебного Комитета, и таким образом стал во главе женского воспитания и образования. В своей деятельности принц заботился и о дальнейшем и более широком развитии учебного дела и шёл всегда на встречу нуждам подведомственных ему учебных заведений. Из трудов и записок принца следует упомянуть составленную им в 1851 году и вскоре осуществленную записку о преподавании гимнастики; затем «Наставление для образования воспитанниц женских учебных заведений» (1852 год). В 1855 году. Главный Совет, под председательством принца, выработал устав женских учебных заведений, который и был 30 августа 1855 года Высочайше утвержден. 19 апреля 1858 года, по мысли и указаниям императрицы Марии Александровны и при его деятельном содействии, было открыто в России первое семиклассное для приходящих девиц женское училище, наименованное Мариинским, попечителем которого был назначен принц.

Воспитанницы института в домовой церкви у алтаря

В том же году в Петербурге открылись ещё несколько народных училищ. 26 февраля 1859 года принцем были утверждены «Правила внутреннего порядка Мариинского женского училища», в которых вполне отразились те гуманные идеи, всегдашним носителем которых был принц. По образцу Мариинского училища вскоре были открыты народные учебные заведения и в провинции; к 1883 году их насчитывалось уже до тридцати. 12 августа 1860 года был Высочайше утверждён проект Положения о главном управлении учреждений Императрицы Марии; согласно Положению, главное управление этими учреждениями сосредоточивалось в IV отделении Собственной Его Величества канцелярии; главноуправляющий отделением по должности был председателем Главного Совета женских учебных заведений и Санкт-Петербургского опекунского совета.

Александро-Мариинское училище в Иркутске

Мариинское женское училище г.Пермь

Мариинское женское училище.Шадринск

Государь назначил главноуправляющим принца П. Г. Ольденбургского, утвердил проект, с тем, чтобы на положении и указе выставлено было: «Тверь, 14 августа, то есть день рождения принца Ольденбургского». 5 мая 1864 года, по случаю столетнего юбилея воспитательного общества благородных девиц, в Высочайшем рескрипте на его имя было, между прочим сказано: «звание главноуправляющего было лишь справедливым признанием двадцатилетних ваших заслуг ко благу заведений, состоящих под непосредственным Вашим покровительством.»

Ателье «Светопись бывшая Левицкого». Принц Петр Георгиевич Ольденбургский: [Фото]. - Первая пол. 1860-х. -

В 1844 году под его председательством были разработаны правила и устав для двухлетних педагогических курсов при Александровских женских училищах в Петербурге и Москве; кроме того, были преобразованы теоретический и практический курсы кандидаток при обоих столичных сиротских институтах. Наконец, ввиду быстрого распространения женских гимназий и недостатка в хорошо подготовленных учительницах, в 1863 году были основаны педагогические курсы, а в 1871 году для подготовки учительниц французского языка, по мысли принца и его почину, был учреждён при Николаевском сиротском институте французский класс с двухгодичным курсом для воспитанниц института, окончивших курс с первыми наградами. В 1864 году была учреждена учительская семинария, при Санкт-Петербургском

Воспитательном доме и открыты 20 начальных школ в округах его; число школ, равно как и число приютов, постепенно увеличивалось.

Двор Елизаветинского приюта. Школа имени императрицы Марии Федоровны

10 марта 1867 году с Высочайшего разрешения открыл в Петербурге на собственные средства детский приют на 100 детей под наименованием «Приют в память Екатерины и Марии», с 1871 года переименованный в «Детский приют Екатерины, Марии и Георгия».

Кроме того, многими улучшениями и преобразованиями обязано ему и ремесленное училище при Московском воспитательном доме, устав и штаты коего в 1868 году были вновь разработаны, и само училище было переименовано в Императорское Московское техническое училище. Результаты реформ не замедлили скоро сказаться: экспонаты училища привлекали общее внимание на русских и иностранных выставках.

В 1840 году был назначен обер-директором Санкт-Петербургского Коммерческого училища, которое подверг коренным реформам. 28 июня 1841 года был Высочайше утвержден новый устав училища, и с тех пор принц состоял уже попечителем последнего. В том же году принц принял на себя звание президента Императорского Вольного Экономического Общества, а с 1860 года был его почетным членом; за время председательства принца был выработан и новый устав общества.

Принц П.Г.Ольденбургский и невесткой принцессой Е.М. Ольденбургской в Рамони.

6 ноября 1843 года ему было вверено главное начальство над Александровским Лицеем, который в том году был причислен к ведомству учреждений императрицы Марии. В 1880 году создал «Русское общество международного права», открытие которого под его председательством последовало 31 мая того года.

Занимался благотворительностью; его средствам и попечению были обязаны своим возникновением и развитием: женский институт принцессы Терезии Ольденбургской; Приют Его Высочества принца П. Г. Ольденбургского. Детская больница принца Петра Ольденбургского; упомянутый выше приют в память Екатерины, Марии и Георгия; Свято-Троицкая община сестёр милосердия; больницы Обуховская, Мариинская, Петропавловская и др.; Воспитательный Дом и пр.

Сестры милосердия и раненые в палате больницы Покровской общины. Петроград. 1914-1916. Фото ателье К. К. Буллы

Уже старик, справивший пятидесятилетний юбилей своей государственной службы, удручённый недугами и не могший уже без посторонней помощи подниматься по лестницам, принц продолжал посещать вверенные ему учреждения, заниматься текущими делами и живо интересоваться всем, что подлежало его ведению.

Принц Петр Георгиевич Ольденбургский (1812-1881)

Скончался от скоротечного воспаления легких 2 мая 1881 года, в 7 час 45 мин пополудни. Его смерть была ускорена полученным известием об убийстве террористами Императора Александра II, которым он был в дружеских отношениях.

8 мая 1881 года состоялось торжественное погребение его на кладбище Сергиевой пустыни, на котором в то время находились могилы многих выдающихся граждан Петербурга и Русского государства.

На восьмом году от роду он лишился матери и был по её желанию, высказанному принцессой перед кончиной, отвезен в Ольденбург к деду своему, герцогу Ольденбургскому Петру-Фридриху-Людвигу, где и получил дальнейшее воспитание вместе со старшим своим братом принцем Фридрихом-Павлом-Александром. В круг наук, которые должен был проходить принц, были между прочим включены древние и новые языки, геометрия, география, а также и русский язык. В последнее время пребывания своего в Ольденбурге принц с особенной любовью занимался юридическими науками и логикой под руководством Христиана Рунде. В 1829 году по Адрианопольскому миру Греция получила политическую самостоятельность и кандидатом на греческий престол некоторые дипломаты того времен и называли принца Ольденбургского. Но в конце 1830 года император Николай I вызвал принца (своего племянника) на русскую службу.

В 1834 году оставил военную службу. Поводом к переходу на гражданскую службу был следующий случай (известный со слов Половцова , которому рассказывал сам принц). Во время службы его в Преображенском полку принцу пришлось, по служебной обязанности, присутствовать при телесном наказани женщины, причём на обнаженные её плечи были наносимы солдатами палочные удары. Возмущенный такой картиной, принц с места экзекуции поехал к тогдашнему министру внутренних дел графу Блудову и заявил ему, что он никогда более не примет участия в распоряжениях по приведению в исполнение подобного наказания, не существовавшего ни у какого сколько-нибудь просвещённого народа, а потому просил доложить Императору его просьбу об отставке. Принц назначен был членом консультации при министре юстиции, а вслед за тем (23 апреля 1834) сенатором.

Императорское училище правоведения

На новом месте принц быстро убедился, что России остро не хватает чиновников с юридическим образованием, и что для этого необходимо специальное юридическое высшее учебное заведение. Принц подробно разработал проект нового «Училища Правоведения» и поднес его на благоусмотрение государя, с обещанием пожертвовать сумму, необходимую на приобретение дома и первоначальное обзаведение училища. Письмо принца с проектом, от 26 октября 1834 года , государь передал М. М. Сперанскому , с надписью:

29 мая 1835 года в Государственном Совете были уже рассмотрены и утверждены выработанные принцем, совместно со Сперанским , проект и штаты училища Правоведения, и на третий день последовал Высочайший рескрипт , коим принцу вверялось устройство училища. К концу ноября того же 1835 года купленное на средства принца здание на углу Фонтанки и Сергиевской улицы (ныне улица Чайковского) было переделано и приспособлено для открытия в нём училища (при этом приобретение здания и его приспособление и обзаведение обошлись принцу более чем в 1 миллион рублей). 5 декабря 1835 года последовало торжественное, в присутствии государя-императора, открытие училища. В тот же день Высочайшим рескриптом принц был утверждён в звании попечителя училища и пожалован кавалером ордена св. Владимира 2 степени. С момента учреждения училища до самой смерти своей, в течение почти полувека, принц не покидал самых сердечных забот об этом учреждении.

Общественная деятельность

Существуют упоминания о бюсте принца Ольденбургского, находившемся «у Варшавского вокзала ». Вероятно, бюст был установлен не у вокзала, а у здания Вольного экономического общества (4-я Красноармейская, 1/33), президентом которого был Пётр Георгиевич.

Ссылки

• , Метро-Россия (28.02.2007).

Отрывок, характеризующий Ольденбургский, Пётр Георгиевич

На следующий день государь остановился в Вишау. Лейб медик Вилье несколько раз был призываем к нему. В главной квартире и в ближайших войсках распространилось известие, что государь был нездоров. Он ничего не ел и дурно спал эту ночь, как говорили приближенные. Причина этого нездоровья заключалась в сильном впечатлении, произведенном на чувствительную душу государя видом раненых и убитых.
На заре 17 го числа в Вишау был препровожден с аванпостов французский офицер, приехавший под парламентерским флагом, требуя свидания с русским императором. Офицер этот был Савари. Государь только что заснул, и потому Савари должен был дожидаться. В полдень он был допущен к государю и через час поехал вместе с князем Долгоруковым на аванпосты французской армии.
Как слышно было, цель присылки Савари состояла в предложении свидания императора Александра с Наполеоном. В личном свидании, к радости и гордости всей армии, было отказано, и вместо государя князь Долгоруков, победитель при Вишау, был отправлен вместе с Савари для переговоров с Наполеоном, ежели переговоры эти, против чаяния, имели целью действительное желание мира.
Ввечеру вернулся Долгоруков, прошел прямо к государю и долго пробыл у него наедине.
18 и 19 ноября войска прошли еще два перехода вперед, и неприятельские аванпосты после коротких перестрелок отступали. В высших сферах армии с полдня 19 го числа началось сильное хлопотливо возбужденное движение, продолжавшееся до утра следующего дня, 20 го ноября, в который дано было столь памятное Аустерлицкое сражение.
До полудня 19 числа движение, оживленные разговоры, беготня, посылки адъютантов ограничивались одной главной квартирой императоров; после полудня того же дня движение передалось в главную квартиру Кутузова и в штабы колонных начальников. Вечером через адъютантов разнеслось это движение по всем концам и частям армии, и в ночь с 19 на 20 поднялась с ночлегов, загудела говором и заколыхалась и тронулась громадным девятиверстным холстом 80 титысячная масса союзного войска.
Сосредоточенное движение, начавшееся поутру в главной квартире императоров и давшее толчок всему дальнейшему движению, было похоже на первое движение серединного колеса больших башенных часов. Медленно двинулось одно колесо, повернулось другое, третье, и всё быстрее и быстрее пошли вертеться колеса, блоки, шестерни, начали играть куранты, выскакивать фигуры, и мерно стали подвигаться стрелки, показывая результат движения.
Как в механизме часов, так и в механизме военного дела, так же неудержимо до последнего результата раз данное движение, и так же безучастно неподвижны, за момент до передачи движения, части механизма, до которых еще не дошло дело. Свистят на осях колеса, цепляясь зубьями, шипят от быстроты вертящиеся блоки, а соседнее колесо так же спокойно и неподвижно, как будто оно сотни лет готово простоять этою неподвижностью; но пришел момент – зацепил рычаг, и, покоряясь движению, трещит, поворачиваясь, колесо и сливается в одно действие, результат и цель которого ему непонятны.
Как в часах результат сложного движения бесчисленных различных колес и блоков есть только медленное и уравномеренное движение стрелки, указывающей время, так и результатом всех сложных человеческих движений этих 1000 русских и французов – всех страстей, желаний, раскаяний, унижений, страданий, порывов гордости, страха, восторга этих людей – был только проигрыш Аустерлицкого сражения, так называемого сражения трех императоров, т. е. медленное передвижение всемирно исторической стрелки на циферблате истории человечества.
Князь Андрей был в этот день дежурным и неотлучно при главнокомандующем.
В 6 м часу вечера Кутузов приехал в главную квартиру императоров и, недолго пробыв у государя, пошел к обер гофмаршалу графу Толстому.
Болконский воспользовался этим временем, чтобы зайти к Долгорукову узнать о подробностях дела. Князь Андрей чувствовал, что Кутузов чем то расстроен и недоволен, и что им недовольны в главной квартире, и что все лица императорской главной квартиры имеют с ним тон людей, знающих что то такое, чего другие не знают; и поэтому ему хотелось поговорить с Долгоруковым.
– Ну, здравствуйте, mon cher, – сказал Долгоруков, сидевший с Билибиным за чаем. – Праздник на завтра. Что ваш старик? не в духе?
– Не скажу, чтобы был не в духе, но ему, кажется, хотелось бы, чтоб его выслушали.
– Да его слушали на военном совете и будут слушать, когда он будет говорить дело; но медлить и ждать чего то теперь, когда Бонапарт боится более всего генерального сражения, – невозможно.
– Да вы его видели? – сказал князь Андрей. – Ну, что Бонапарт? Какое впечатление он произвел на вас?
– Да, видел и убедился, что он боится генерального сражения более всего на свете, – повторил Долгоруков, видимо, дорожа этим общим выводом, сделанным им из его свидания с Наполеоном. – Ежели бы он не боялся сражения, для чего бы ему было требовать этого свидания, вести переговоры и, главное, отступать, тогда как отступление так противно всей его методе ведения войны? Поверьте мне: он боится, боится генерального сражения, его час настал. Это я вам говорю.
– Но расскажите, как он, что? – еще спросил князь Андрей.
– Он человек в сером сюртуке, очень желавший, чтобы я ему говорил «ваше величество», но, к огорчению своему, не получивший от меня никакого титула. Вот это какой человек, и больше ничего, – отвечал Долгоруков, оглядываясь с улыбкой на Билибина.
– Несмотря на мое полное уважение к старому Кутузову, – продолжал он, – хороши мы были бы все, ожидая чего то и тем давая ему случай уйти или обмануть нас, тогда как теперь он верно в наших руках. Нет, не надобно забывать Суворова и его правила: не ставить себя в положение атакованного, а атаковать самому. Поверьте, на войне энергия молодых людей часто вернее указывает путь, чем вся опытность старых кунктаторов.
– Но в какой же позиции мы атакуем его? Я был на аванпостах нынче, и нельзя решить, где он именно стоит с главными силами, – сказал князь Андрей.
Ему хотелось высказать Долгорукову свой, составленный им, план атаки.
– Ах, это совершенно всё равно, – быстро заговорил Долгоруков, вставая и раскрывая карту на столе. – Все случаи предвидены: ежели он стоит у Брюнна…
И князь Долгоруков быстро и неясно рассказал план флангового движения Вейротера.
Князь Андрей стал возражать и доказывать свой план, который мог быть одинаково хорош с планом Вейротера, но имел тот недостаток, что план Вейротера уже был одобрен. Как только князь Андрей стал доказывать невыгоды того и выгоды своего, князь Долгоруков перестал его слушать и рассеянно смотрел не на карту, а на лицо князя Андрея.
– Впрочем, у Кутузова будет нынче военный совет: вы там можете всё это высказать, – сказал Долгоруков.
– Я это и сделаю, – сказал князь Андрей, отходя от карты.
– И о чем вы заботитесь, господа? – сказал Билибин, до сих пор с веселой улыбкой слушавший их разговор и теперь, видимо, собираясь пошутить. – Будет ли завтра победа или поражение, слава русского оружия застрахована. Кроме вашего Кутузова, нет ни одного русского начальника колонн. Начальники: Неrr general Wimpfen, le comte de Langeron, le prince de Lichtenstein, le prince de Hohenloe et enfin Prsch… prsch… et ainsi de suite, comme tous les noms polonais. [Вимпфен, граф Ланжерон, князь Лихтенштейн, Гогенлое и еще Пришпршипрш, как все польские имена.]
– Taisez vous, mauvaise langue, [Удержите ваше злоязычие.] – сказал Долгоруков. – Неправда, теперь уже два русских: Милорадович и Дохтуров, и был бы 3 й, граф Аракчеев, но у него нервы слабы.
– Однако Михаил Иларионович, я думаю, вышел, – сказал князь Андрей. – Желаю счастия и успеха, господа, – прибавил он и вышел, пожав руки Долгорукову и Бибилину.
Возвращаясь домой, князь Андрей не мог удержаться, чтобы не спросить молчаливо сидевшего подле него Кутузова, о том, что он думает о завтрашнем сражении?
Кутузов строго посмотрел на своего адъютанта и, помолчав, ответил:
– Я думаю, что сражение будет проиграно, и я так сказал графу Толстому и просил его передать это государю. Что же, ты думаешь, он мне ответил? Eh, mon cher general, je me mele de riz et des et cotelettes, melez vous des affaires de la guerre. [И, любезный генерал! Я занят рисом и котлетами, а вы занимайтесь военными делами.] Да… Вот что мне отвечали!

В 10 м часу вечера Вейротер с своими планами переехал на квартиру Кутузова, где и был назначен военный совет. Все начальники колонн были потребованы к главнокомандующему, и, за исключением князя Багратиона, который отказался приехать, все явились к назначенному часу.
Вейротер, бывший полным распорядителем предполагаемого сражения, представлял своею оживленностью и торопливостью резкую противоположность с недовольным и сонным Кутузовым, неохотно игравшим роль председателя и руководителя военного совета. Вейротер, очевидно, чувствовал себя во главе.движения, которое стало уже неудержимо. Он был, как запряженная лошадь, разбежавшаяся с возом под гору. Он ли вез, или его гнало, он не знал; но он несся во всю возможную быстроту, не имея времени уже обсуждать того, к чему поведет это движение. Вейротер в этот вечер был два раза для личного осмотра в цепи неприятеля и два раза у государей, русского и австрийского, для доклада и объяснений, и в своей канцелярии, где он диктовал немецкую диспозицию. Он, измученный, приехал теперь к Кутузову.
Он, видимо, так был занят, что забывал даже быть почтительным с главнокомандующим: он перебивал его, говорил быстро, неясно, не глядя в лицо собеседника, не отвечая на деланные ему вопросы, был испачкан грязью и имел вид жалкий, измученный, растерянный и вместе с тем самонадеянный и гордый.
Кутузов занимал небольшой дворянский замок около Остралиц. В большой гостиной, сделавшейся кабинетом главнокомандующего, собрались: сам Кутузов, Вейротер и члены военного совета. Они пили чай. Ожидали только князя Багратиона, чтобы приступить к военному совету. В 8 м часу приехал ординарец Багратиона с известием, что князь быть не может. Князь Андрей пришел доложить о том главнокомандующему и, пользуясь прежде данным ему Кутузовым позволением присутствовать при совете, остался в комнате.
– Так как князь Багратион не будет, то мы можем начинать, – сказал Вейротер, поспешно вставая с своего места и приближаясь к столу, на котором была разложена огромная карта окрестностей Брюнна.
Кутузов в расстегнутом мундире, из которого, как бы освободившись, выплыла на воротник его жирная шея, сидел в вольтеровском кресле, положив симметрично пухлые старческие руки на подлокотники, и почти спал. На звук голоса Вейротера он с усилием открыл единственный глаз.
– Да, да, пожалуйста, а то поздно, – проговорил он и, кивнув головой, опустил ее и опять закрыл глаза.
Ежели первое время члены совета думали, что Кутузов притворялся спящим, то звуки, которые он издавал носом во время последующего чтения, доказывали, что в эту минуту для главнокомандующего дело шло о гораздо важнейшем, чем о желании выказать свое презрение к диспозиции или к чему бы то ни было: дело шло для него о неудержимом удовлетворении человеческой потребности – .сна. Он действительно спал. Вейротер с движением человека, слишком занятого для того, чтобы терять хоть одну минуту времени, взглянул на Кутузова и, убедившись, что он спит, взял бумагу и громким однообразным тоном начал читать диспозицию будущего сражения под заглавием, которое он тоже прочел:
«Диспозиция к атаке неприятельской позиции позади Кобельница и Сокольница, 20 ноября 1805 года».
Диспозиция была очень сложная и трудная. В оригинальной диспозиции значилось:
Da der Feind mit seinerien linken Fluegel an die mit Wald bedeckten Berge lehnt und sich mit seinerien rechten Fluegel laengs Kobeinitz und Sokolienitz hinter die dort befindIichen Teiche zieht, wir im Gegentheil mit unserem linken Fluegel seinen rechten sehr debordiren, so ist es vortheilhaft letzteren Fluegel des Feindes zu attakiren, besondere wenn wir die Doerfer Sokolienitz und Kobelienitz im Besitze haben, wodurch wir dem Feind zugleich in die Flanke fallen und ihn auf der Flaeche zwischen Schlapanitz und dem Thuerassa Walde verfolgen koennen, indem wir dem Defileen von Schlapanitz und Bellowitz ausweichen, welche die feindliche Front decken. Zu dieserien Endzwecke ist es noethig… Die erste Kolonne Marieschirt… die zweite Kolonne Marieschirt… die dritte Kolonne Marieschirt… [Так как неприятель опирается левым крылом своим на покрытые лесом горы, а правым крылом тянется вдоль Кобельница и Сокольница позади находящихся там прудов, а мы, напротив, превосходим нашим левым крылом его правое, то выгодно нам атаковать сие последнее неприятельское крыло, особливо если мы займем деревни Сокольниц и Кобельниц, будучи поставлены в возможность нападать на фланг неприятеля и преследовать его в равнине между Шлапаницем и лесом Тюрасским, избегая вместе с тем дефилеи между Шлапаницем и Беловицем, которою прикрыт неприятельский фронт. Для этой цели необходимо… Первая колонна марширует… вторая колонна марширует… третья колонна марширует…] и т. д., читал Вейротер. Генералы, казалось, неохотно слушали трудную диспозицию. Белокурый высокий генерал Буксгевден стоял, прислонившись спиною к стене, и, остановив свои глаза на горевшей свече, казалось, не слушал и даже не хотел, чтобы думали, что он слушает. Прямо против Вейротера, устремив на него свои блестящие открытые глаза, в воинственной позе, оперев руки с вытянутыми наружу локтями на колени, сидел румяный Милорадович с приподнятыми усами и плечами. Он упорно молчал, глядя в лицо Вейротера, и спускал с него глаза только в то время, когда австрийский начальник штаба замолкал. В это время Милорадович значительно оглядывался на других генералов. Но по значению этого значительного взгляда нельзя было понять, был ли он согласен или несогласен, доволен или недоволен диспозицией. Ближе всех к Вейротеру сидел граф Ланжерон и с тонкой улыбкой южного французского лица, не покидавшей его во всё время чтения, глядел на свои тонкие пальцы, быстро перевертывавшие за углы золотую табакерку с портретом. В середине одного из длиннейших периодов он остановил вращательное движение табакерки, поднял голову и с неприятною учтивостью на самых концах тонких губ перебил Вейротера и хотел сказать что то; но австрийский генерал, не прерывая чтения, сердито нахмурился и замахал локтями, как бы говоря: потом, потом вы мне скажете свои мысли, теперь извольте смотреть на карту и слушать. Ланжерон поднял глаза кверху с выражением недоумения, оглянулся на Милорадовича, как бы ища объяснения, но, встретив значительный, ничего не значущий взгляд Милорадовича, грустно опустил глаза и опять принялся вертеть табакерку.
– Une lecon de geographie, [Урок из географии,] – проговорил он как бы про себя, но довольно громко, чтобы его слышали.
Пржебышевский с почтительной, но достойной учтивостью пригнул рукой ухо к Вейротеру, имея вид человека, поглощенного вниманием. Маленький ростом Дохтуров сидел прямо против Вейротера с старательным и скромным видом и, нагнувшись над разложенною картой, добросовестно изучал диспозиции и неизвестную ему местность. Он несколько раз просил Вейротера повторять нехорошо расслышанные им слова и трудные наименования деревень. Вейротер исполнял его желание, и Дохтуров записывал.
Когда чтение, продолжавшееся более часу, было кончено, Ланжерон, опять остановив табакерку и не глядя на Вейротера и ни на кого особенно, начал говорить о том, как трудно было исполнить такую диспозицию, где положение неприятеля предполагается известным, тогда как положение это может быть нам неизвестно, так как неприятель находится в движении. Возражения Ланжерона были основательны, но было очевидно, что цель этих возражений состояла преимущественно в желании дать почувствовать генералу Вейротеру, столь самоуверенно, как школьникам ученикам, читавшему свою диспозицию, что он имел дело не с одними дураками, а с людьми, которые могли и его поучить в военном деле. Когда замолк однообразный звук голоса Вейротера, Кутузов открыл глава, как мельник, который просыпается при перерыве усыпительного звука мельничных колес, прислушался к тому, что говорил Ланжерон, и, как будто говоря: «а вы всё еще про эти глупости!» поспешно закрыл глаза и еще ниже опустил голову.